 
|
 |
|
|||||||
|
||
|
23 Февраля 2001, Пятница 08:22 |
архив | расширенный поиск новостей
|
15-17 декабря в Таллине состоялась очередная Ассамблея Организации непредставленных народов (ОНН). Начало этой организации положила неформальная встреча советника по иностранным делам тибетского правительства в изгнании Lodi Gyari и эстонского востоковеда и правозащитника Линнарта Мялля в 1990 году. Формально ОНН была провозглашена 11февраля 1991 года во Дворце Наций в Гааге. Тогда в ее состав вступили всего 12 народов. Сегодня эта организация представляет 50 народов, общей численностью более 100 миллионов человек. Необходимость создания такой организации состоит в том, что лишь очень малое количество народов, населяющих нашу землю, имеют возможность быть представленными на международных форумах в качестве правовых субъектов, то есть, имеют право голоса. По некоторым оценкам, базирующимся на различных определениях народа и нации, в мире насчитывается от трех до пяти тысяч народов. А количество членов ООН – не превышает двухсот. Следовательно, только абсолютное меньшинство народов мира имеет свое непосредственное представительство. ОНН представляет им эту возможность. Целью таллинской ассамблеи является принятие важного документа – Всеобщей декларации прав народов. Все мы хорошо знакомы с Декларацией прав человека, принятой ООН в 1948 году. Там категориями являются человек, личность, мужчина, женщина, ребенок, семья, наконец. Но не народ. Народ в декларации прав человека упоминается всего лишь один раз: "Воля народа должна быть основой власти правительства". Прямо скажем, негусто. Народ, как правило, не фигурирует ни в каких основополагающих международных документах. Это происходит из-за абсолютной неразработанности этой темы. Нет общего согласия по поводу того, что такое народ и что такое нация. Про индивида и про государство вопросов не возникает. Это физически оформленные образования. У них есть границы, они обладают собственными ресурсами, которыми вольны распоряжаться. Народ же - нечто аморфное, определенное туманным выражением "историческая общность". А сколько лет необходимо для трансформации "исторической общности" в народ – десятки лет, сотни, или же тысячи? И связан ли народ только с общностью принадлежности к определенному государству? Вопросы можно было бы продолжать, но ответов от этого не прибавится. Так кому и зачем нужна, в таком случае, декларация прав народа, если не определен сам предмет обсуждения? На этот вопрос мы попросили ответить участника этой ассамблеи, бывшего мэра Таллина, политика, географа и историка Хардо Аасмяэ. - Господин Аасмяэ, можно ли со всей серьезностью отнестись к принятию столь важного документа, если не существует приемлемого определения народа? - Каждая нация определяет себя по-своему. Французы, например, через государственность. Француз – это обладатель французского паспорта. Эстонцы определяют себя через язык и культуру. Эстонец - это тот, у кого родной язык эстонский, без связи с этническим происхождением. Для сербо-хорватов основой национальной идентификации является религия. Раз католик, то - хорват, а православный – так серб. Определение нации и народа должно основываться на каких-либо чувственных параметрах, далеко не всегда объективных. Это вопрос согласия сторон. Поэтому отсутствие точного определения не может служить достаточной причиной для затушевывания проблемы. - Вопрос, обсуждаемый ассамблеей, на мой взгляд, противоречит целям всех существующих государств и, соответственно, международных организаций, таких как Совет Европы и ООН. Все хотят мира и спокойствия, а не борьбы за установление нового порядка. Как Вы оцениваете шансы признания этими организациями Декларации прав народа? Ведь без согласия ООН этот документ никогда не станет легитимным. - Вся средства массовой коммуникации заполнены рассуждениями о наступившей глобализации. Но факты утверждают обратное. Например, за последние сто лет количество государств в одной только Европе увеличилось вдвое. Государственный сепаратизм – это необходимый процесс. И дело не столько в культурных особенностях и различиях, о которых так любят говорить. Суть в ином. Джорж Сорос точно отметил, что времена, когда у капитала не было родины, давно миновали. У капитала есть родина. А у бюджета – отечество. Просто весь капитал находится в руках у одного миллиарда человек, а оставшиеся пять – его не имеют. Капитал из центра деловой активности будет перемещаться на периферию только на то небольшое время, когда это выгодно. А потом вернется назад, потому что в развитых странах эффективность использования капитала все равно выше, чем в молодых государствах. Следовательно, стремление народов на самоопределение - есть желание получить свой кусок пирога. За который тоже придется бороться доказательством своей нужности. Например, если Татарстан станет независимым, то глобальный интерес к нему будет определяться мощностью нефтяных месторождений. Тогда благосостояние его жителей вырастет, потому что не надо будет делиться с Россией. Люди всегда стремятся жить лучше. Поэтому в регионах с экономическим потенциалом всегда будет существовать сепаратизм. Я предполагаю, что никто из реальных политиков подобный сепаратизм поддерживать не будет. Но у Всемирной торговой организации и у ЕС нет возможности полностью игнорировать особенности сегодняшних многонациональных государств. Для этого существует механизм культурных и территориальных автономий. Несмотря на то, что метрополии очень трудно отвыкают от своих колониальных привычек, будущий сепаратизм будет все больше принимать форму автономии. вернуться к статье | вернуться в раздел Все по теме: Социальные проблемы
|
|
||
|
|
||
  |
Copyright © 2000 M.I.G. Media International Group |
Информация о сервере Экспорт новостей |